Наболело

В адрес информационного агентства СеверПост поступило отрытое письмо от известного мурманского журналиста Светланы Керонен. История, рассказанная в нем, ужасает прежде всего тем, что может случиться с каждым. Не зря говорят, что здравоохранение едва ли не самая проблемная сфера в нашем обществе. Но здесь, действительно, страшно. Мы публикуем это письмо без купюр.

Открытое письмо губернатору Мурманской области М. В. Ковтун

Уважаемая Марина Васильевна! 

          Я не депутат, не публичное и не медийное лицо. Я всего-навсего журналист газеты, не являющейся официальным рупором власти, – одна из немногих в Мурманской области представителей масс-медиа, кто, как считаю, осмеливается говорить правду.

Поэтому вы можете смело проигнорировать мое обращение. Подобно тому, как проигнорировали Открытое письмо в ваш адрес депутата Совета депутатов Мурманска Сергея Габриеляна по фактам коррупции в нашем городе-герое, опубликованное в газете «Кольский маяк» в сентябре 2014 года.

Коррупцию, которая цветет махровым цветом в городе, где я родилась и выросла, уверена, рано или поздно начнут искоренять. Жестко искоренять – по Закону. Пусть и силами десанта из Москвы – час «Ч» все равно придет. А вот кризисная ситуация в здравоохранении Мурманской области, полагаю, - это полностью ваша, как говорят, вахта и ответственность. Ждать здесь часа «Ч» - преступно!

Вы можете и дальше публично «жонглировать» данными о высокой заработной плате врачей и медсестер, которые трудятся в регионе. Но от слова «халва», как известно, во рту слаще не становится. Так и сотрудники сферы здравоохранения прекрасно знают, что подавляющее большинство из них отродясь не видели и не увидят таких денег.

Но я, вообще-то, не о лукавых цифрах средних зарплат в отрасли – я о милосердии, которое стало дефицитом у ряда мурманских медиков, и об организации работы наших медицинских учреждений.

Наверное, было бы лучше, если бы об этом рассказала вам моя мама - Людмила Петровна Ручкина, отличник народного просвещения, которая тридцать пять лет проработала учителем и директором мурманских школ № 31 и № 7. Но в силу страшной болезни она уже не говорит. А рассказать – нет, кричать! – на самом деле есть о чем. Вот почему я считаю своим долгом рассказать вам следующее.

За последние три года тяжелой болезни мамы я вынесла многое. Выслушала наглую отповедь участкового врача поликлиники № 3, которая полтора месяца не могла написать заключение для продления маме инвалидности: «У меня не одна ваша мама! Я на двух участках работаю…». Лицезрела участковую медсестру, которая в ответ на мой растерянный вопрос «Как сдать анализы, если человек лежит в памперсах?» заявила: «Давно бы сдали свои анализы вместо нее, чем ходить тут!». Эта же медсестра, придя в квартиру к маме, в ответ на мою робкую просьбу надеть бахилы вытянула свою толстую ногу: «Сами наденьте…».

Участковый врач поликлиники № 3 Мурманска может вообще не прийти по вызову, а то и просто обмануть: мол, завтра вашу маму навестит дежурный врач, и я напрасно жду целыми днями.

К сожалению, я долго терпела такое отношение к пожилому тяжело болеющему человеку, пытаясь не терять при том присутствия духа, – это ведь очень важно в такой ситуации. Хотя было очень и очень трудно. Да вы, Марина Васильевна, знаете о таком феномене терпения ради своих близких: сами прошли через болезни родственников, тоже многое пережили. Надеюсь, знаете, что всему когда-нибудь приходит конец.

Я не выдержала 16 сентября этого года, когда маму - непонятно зачем! - доставили на «скорой» в областную больницу. Почти восемь часов она, никому не нужная, без воды и пищи пролежала на ободранной старой каталке в коридоре приемного покоя. Мимо туда-сюда сновали работники больницы, но никто из них не подошел к больной, пока я не стала громко возмущаться.

Только по истечении двух часов ей сделали МСКТ головного мозга. Затем привезли на каталке обратно в коридор и… снова забыли. А в это время дежурные врачи пользовали всех, кто обращался в приемный покой или кого привозили на «скорой». Когда я заявила об избирательности в отношении обследования граждан и наплевательском отношении к больной маме, меня заверили: всех обслуживают по очереди. Однако так и не показали данные о регистрации времени прибытия пациентов.

Одновременно выяснилось, что в областную больницу на машинах «Скорой помощи» ежедневно привозят пьяных граждан. Там их раздевают санитары, которые при этом справедливо возмущаются по поводу антисанитарного состояния пьяниц, и привязывают к каталкам. Когда я поинтересовалась, почему пьяных массово везут в больницу, да еще и на «скорых», которых, оказывается, в Мурманске (подозреваю, и не только в Мурманске) катастрофически не хватает, мне пояснили: они, дескать, в пьяном угаре ударились головой.

Но ведь этих мнимо ударившихся головой в больнице не обследуют! Нетрезвые граждане - возможно, даже и не жители Мурманской области - несколько часов спят, буянят, орут в стенах облбольницы, а потом, когда пьяный угар несколько спадает, их просто… выпроваживают. Знают ли налогоплательщики Мурманской области, что на их деньги - налоги – в больницах созданы самые благоприятные условия для тех, кто напивается до безобразия?

Пьяных обслуживали с завидной регулярностью, а о моей маме врачи не вспоминали почти восемь часов. За это время мне рассказали о старушке, которая также долго лежала здесь, в коридоре, забытая всеми, и… тихо умерла, что тоже медики обнаружили не сразу. «Вы даже не знаете, насколько все плохо организовано в мурманском здравоохранении…», - сказал мне молодой врач. Что ж не знать-то – теперь я это видела своими глазами!

Только благодаря вмешательству депутата Мурманской областной Думы Геннадия Степахно маму все же осмотрели два врача – по три минуты каждый! «Речь о госпитализации больной не идет?» - спросила я их в лоб. «Нет, конечно…» - услышала в ответ равнодушные слова. Но зачем тогда везли, а по сути, мучили тяжелобольную?

Только благодаря помощи Юрия Паюсова, легендарного бывшего главного врача городской больницы, а ныне депутата Мурманской областной Думы, около одиннадцати вечера за мамой все-таки прислали обычную «скорую» без медицинской бригады. Оказалось, в Мурманске на триста тысяч мурманчан имеется всего одна транспортная «скорая», которая доставляет тяжелобольных, да и та работает странно-избирательно.

С помощью охранников облбольницы мы сами погрузили маму в машину, а возле своего дома выгрузили и занесли в квартиру. Надо ли пояснять, что ночь она провела в беспамятстве?

Тридцать пять лет моя мама учила своих учеников быть настоящими людьми, поступать по справедливости. Она терпеливо сеяла вечное, доброе и разумное. За что же с ней так сейчас поступают? Тем более что, тяжело заболев, она беспомощна и не может постоять за себя. А сколько их, таких, как она, кто только молча глотает слезы в ответ на бессердечные поступки сотрудников сферы здравоохранения…

Я не знаю, кто конкретно виноват в случившемся. Точно знаю одно: милосердие стало уходить из сердец тех, кому по должности положено быть милосердными, особенно по отношению к пожилым людям, которые не могут постоять за себя. Знаю, что высокий уровень заработной платы врачей вовсе не свидетельствует о высоком качестве работы здравоохранения Мурманской области. Знаю и то, что по большому счету за все, что происходит в нашей области, в том числе и за здравоохранение, несете ответственность именно вы, губернатор.

И я открыто заявляю: несмотря на победные реляции власти, лукаво-прелестную статистику, ситуация в здравоохранении Мурманской области близка к катастрофе!

Жаль только, что моя мама, которая десятки лет проработала в образовательной сфере Мурманска и передала свои знания тысячам учеников, в силу возраста и болезни уже не поймет, что не только одну ее цинично выбросили на обочину жизни – нас всех туда энергично выталкивают! Хотя, может, и хорошо, что не поймет. Ведь страшно осознавать, что сегодня никому не нужно старичье, особенно чужое. Правда, Марина Васильевна?

Светлана КЕРОНЕН, журналист.

P. S. Моя мама умерла аккурат в свой профессиональный праздник – в День учителя. «Я и так вас принял без записи», - недовольно пробурчал врач общей практики отделения поликлиники № 3, отдавая мне, прождавшей почти час в коридоре, справку о смерти мамы. Но вообще-то записаться на прием к участковому нередко невозможно месяцами. Выходит, чтобы получить справку о смерти близкого человека, нужно записываться на прием за месяцы вперед? А как узнать, когда человек покинет этот мир?

И все же хорошо, что моя мама так и не узнала, как «прекрасно» обстоят дела в здравоохранении Мурманской области. Правда, Марина Васильевна?

Редакция СеверПост выражает искренние соболезнования Светлане Керонен. Мы надеемся, что факты, отраженные в ее письме, заинтересуют профильные ведомства. И что будут приняты меры, чтобы это никогда и ни с кем не повторилось.